Официальный сайт Новосибирской Митрополии Русской Православной Церкви
По благословению Митрополита Новосибирского и Бердского НИКОДИМА

Святой хирург

Святой хирург

В XX веке в России жил необыкновенный доктор. В юношеском возрасте он проявил большие способности к живописи, но художником не стал, полагая, что жизнь свою нужно посвятить служению людям.

Получив высшее медицинское образование, он стал хирургом. В 1904 году, когда началась Русско-японская война, он добровольно отправился на фронт военно-полевым хирургом. Затем служил земским врачом в больницах Симбирской, Курской, Саратовской и Владимирской губерний, оперируя в труднейших условиях, спасая от смерти бесчисленное множество людей. И при этом он продолжал вести научную работу, разрабатывая новые направления в хирургии, жизненно важные особенно для земских врачей.

В самые тяжелые послереволюционные годы, когда велась яростная борьба против православной веры и Церкви, этот хирург стал православным священником, а затем епископом. И через неделю после принятия им сана епископа его арестовали. Так начинался его тернистый путь протяжённостью почти в три десятилетия – с судами, пытками, тюрьмами, лагерями и ссылками за веру Христову. Но в каких бы тяжелейших условиях гонений он сам не находился, он продолжал оставаться врачом, готовым помочь людям даже в самых невероятных ситуациях.

i.jpg

В миру этого необыкновенного человека звали Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, в Церкви – владыка Лука (сначала епископ, затем возведён в сан архиепископа). Родился он в 1877 году в Крыму, в Керчи. Окончил Киевскую гимназию, художественную школу, а в 1903 году – медицинский факультет Киевского университета (с отличием).

В своей автобиографии «Я полюбил страдание» он так описывает окончание университета: «Когда все мы получили дипломы, товарищи по курсу спросили меня, чем я намерен заниматься. Когда я ответил, что намерен быть земским врачом, они с широко открытыми глазами сказали: „Как, Вы будете земским врачом?! Ведь Вы ученый по призванию!“ Я был обижен тем, что они меня совсем не понимают, ибо я изучал медицину с исключительной целью быть всю жизнь деревенским, мужицким врачом, помогать бедным людям». И этой своей цели врач Войно-Ясенецкий не изменил: вся его долгая и многотрудная жизнь была посвящена служению страдающим, нуждающимся в помощи, обездоленным людям.

В земских больницах он проработал более 10 лет. В архивах Саратовской и Переславской губерний сохранились уникальные свидетельства самоотверженного служения врача Войно-Ясенецкого народу. Здесь он одним из первых в России сделал сложнейшие операции не только на желчных путях, почках, желудке, кишечнике, но даже на сердце и мозге. Прекрасно владея техникой глазных операций, он многим возвращал зрение. Служа земским врачом, он начал разрабатывать новый метод местного обезболивания – регионарную анестезию, чрезвычайно насущную в условиях земских больниц.

В 1916 году Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий защитил свою монографию «Регионарная анестезия» как диссертацию. Здесь же, в Переславле, он задумал изложить свой опыт хирургической работы в книге, которую он озаглавил «Очерки гнойной хирургии».

В 1917 году он получил по конкурсу место главного врача и хирурга Ташкентской больницы. В Ташкенте была военная обстановка, в городе стреляли. Часто раненых привозили ночью и всегда вызывали доктора Войно-Ясенецкого. Один из врачей, работавший под его руководством, вспоминал: «В любой час ночи он немедленно одевался и шёл по моему вызову. Иногда раненые поступали один за другим. Часто сразу же оперировались, так что ночь проходила без сна. Случалось, что Войно-Ясенецкого вызывали на дом к больному или в другую больницу на консультацию или для неотложной операции. Он тотчас отправлялся в такие ночные, далеко небезопасные путешествия. Так же немедленно и безотказно шёл Войно-Ясенецкий, когда его вызовешь в терапевтическое отделение на консультацию. Никогда не было на лице его выражения досады, недовольства, что беспокоят по пустякам. Наоборот, чувствовалась полная готовность помочь».

Здесь в Ташкенте он стал священником и затем епископом. Отсюда начался его крестный путь за веру во Христа, здесь он был арестован и сослан в 1924 году в Сибирь, в Туруханский край, в свою первую ссылку. Затем в 1930 году была вторая ссылка на Север, в Котлас и Архангельск. От него требовали одного: снять рясу и крест. Взамен обещали всё, в том числе и свою кафедру, блестящее научное будущее. За отказ и неизменное исповедание Христа епископ Лука получил добавочный срок.

Из архангельской ссылки владыка вернулся в 1933 году, в 1934 году вышла в свет его книга «Очерки гнойной хирургии», написанная в тяжелейших условиях ссылок и тюремных заключений. И в тюрьмах, и в ссылках он продолжал оставаться врачом и лечить страдающих и нуждающихся.

«Очерки гнойной хирургии» принесли владыке Луке мировую известность и стали настольной книгой хирургов. Своих коллег он учил не только хирургии, но и милосердию: «Приступая к операции, надо иметь в виду не только брюшную полость и тот интерес, который она может представить, а всего больного человека, который, к сожалению, так часто у врачей именуется „случаем“. Человек в смертельной тоске и страхе, сердце у него трепещет не только в прямом, но и в переносном смысле».

RAEN4.jpg

Великая Отечественная война застала профессора-епископа Луку в красноярской ссылке, в селе Большая Мурта. Оттуда он послал телеграмму в Москву Председателю Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинину: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где мне будет доверено. Прошу ссылку прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука».

Когда телеграмма пришла на городской телеграф, в Москву ее не передали, а направили в крайком Красноярского края. В крайкоме после долгих обсуждений «посылать – не посылать», телеграмму решили отправить. Ответ пришел быстро, и уже в конце июля в Большую Мурту за ссыльным профессором Войно-Ясенецким прилетел главный хирург Красноярского края. Вместе с ним епископ Лука отправился в Красноярск, где был назначен главным хирургом эвакуационного госпиталя номер 15-15 и консультантом всех госпиталей Красноярского края.

Что представляли собой эти госпитали? Красноярские госпитали были самым дальним пунктом доставки тяжелораненых; за ними, восточнее их, эвакуационных госпиталей не было. С начала войны красноярские госпитали насчитывали 10 тысяч коек, которые непрерывно пополнялись ранеными. И когда раненые, преодолев семь тысяч километров пути, достигали берегов Енисея, раны их успевали нагноиться, и лечение таким образом сильно усложнялось. Более того, поскольку в то время антибиотики еще не применялись, заживление огнестрельных и послеоперационных ран затягивалось на несколько месяцев, если не заканчивалось смертью раненого.

Госпиталь 15-15 располагался в большом здании красноярской школы № 10. В нем владыка Лука проработал около двух лет и сохранил о нём светлые и радостные воспоминания, об этом он пишет в своей автобиографической книге «Я полюбил страдание». Раненые офицеры и солдаты его очень любили. Когда профессор утром обходил палаты, они радостно его приветствовали. Посещавший красноярский госпиталь 15-15 инспектор всех эвакуационных госпиталей профессор Н.Н. Приоров отмечал, что ни в одном из госпиталей, в которых ему довелось побывать, он не видел таких блестящих результатов лечения инфицированных ранений суставов, как у профессора Луки Войно-Ясенецкого.

Из сохранившихся архивных материалов и писем видно, профессор-хирург проводил в операционной по 10–11 часов в день, выполняя сложнейшие хирургические операции. После тяжелого операционного дня епископ Лука давал еще консультации в других госпиталях. Часто его осмотры завершались пометкой в документе: «Раненого такого-то перевести в школу № 10», туда, где располагался его госпиталь. Владыка Лука забирал к себе раненых с наиболее тяжелыми поражениями. Часто он посылал молодых врачей госпиталя 15-15 на железнодорожный дебаркадер, где разгружали санитарные поезда, и просил разыскивать раненых с гнойными, осложненными поражениями тазобедренного сустава, тех, кого большинство хирургов считало обречёнными. Отчеты госпиталя свидетельствуют, что многие раненые из «безнадёжных» выздоравливали.

Прежде чем приступить к операции, владыка осенял себя крестным знамением и молился перед образом Божией Матери в операционной, а на теле больного ставил йодом крест. Даже когда от него требовали убрать икону и прекратить молитву, святой продолжал это делать, говоря, что это Бог исцеляет его руками. И на постоянные вопросы, зачем он молится перед операцией, отвечал кратко: «Помогает».

В конце 1941 года профессор Войно-Ясенецкий начал чтение лекций для врачей эвакогоспиталя. «Мы, молодые хирурги, к началу войны мало что умели делать, – вспоминала его ученица В.А. Суходольская. – На Войно-Ясенецкого смотрели мы как на Бога. Он многому научил нас. Остеомиелиты кроме него никто оперировать не мог. А ведь гнойных была – тьма! Он учил и на операциях, и на своих отличных лекциях. Лекции читал в десятой школе раз в неделю». Другая его ученица по красноярскому госпиталю, хирург В.Н. Зиновьева, вспоминает, что владыка Лука учил своих помощников и «человеческой хирургии»: с каждым раненым он как бы вступал в личные отношения, помнил каждого в лицо, знал фамилию, держал в памяти все подробности операции и послеоперационного периода. Он неустанно повторял: «Для хирурга не должно быть „случая“, а только живой страдающий человек». И владыка тяжело переживал смерть своих подопечных. В одном из писем он писал сыну: «Тяжело переживаю смерть больных после операции. Было три смерти в операционной, и они меня положительно подкосили… Молился об умерших дома, храма в Красноярске нет».

Доктора, работавшие с ним, всегда отмечали: «В операционной Войно-Ясенецкий работал спокойно, говорил с персоналом тихо, ровно, конкретно. Сестры и ассистенты никогда не нервничали на его операциях». Вот еще одно свидетельство врача, работавшего рядом с великим хирургом: «Я хирург с 60-летним стажем, но такого совершенства в работе не видела никогда! Святой Лука говорил так хорошо, что хотелось его бесконечно слушать. Мы буквально в рот ему смотрели. Нас притягивало в нем ВСЁ. Есть много хирургов, но он – уникальный случай. Его операции – урок для всех. Он идеально знал анатомию, и местную анестезию делал идеально! Когда другие врачи опускали руки, он совершал чудеса! Иные легко решались ампутировать. А он боролся за жизнь раненого, пытался не допустить увечья. Давал надежду там, где ее уже не было. Раненые его боготворили, они его приветствовали радостными криками, размахивая руками и ногами, которые он им сохранил. А он лишь улыбался. Это была его высшая радость. Он смотрел на них с любовью и состраданием. И каждому больному говорил что-то ободряющее. А власти ему не разрешали даже питаться в больничной столовой, и он оставался голодным. Медсестры носили ему еду. А он не протестовал».

Здесь нужно пояснить, что, несмотря на колоссальную работу, которую выполнял владыка Лука, он продолжал оставаться на положении ссыльного. Каждые две недели он должен был отмечаться в милиции, без разрешения никуда не имел права выезжать. Жил при госпитале в бывшей каморке дворника в крайне стеснённых, нищенских условиях. Не имея времени отоваривать продуктовые карточки, он, бывало, оставался и голодным. В результате таких непомерных нагрузок 11 декабря 1942 года он сам был госпитализирован с тяжелым сердечным приступом.

В эти годы напряженного служения в красноярском госпитале профессор не оставлял и своей научной работы: им были написаны несколько научных статей по крайне востребованным в военное время направлениям лечения огнестрельных ранений: «О раневом сепсисе», «Наш опыт лечения огнестрельного остеомиелита в госпиталях глубокого тыла», «Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов». Зная, что эти работы принесут врачам большую практическую помощь, он приложил немало усилий, чтобы их издать. Было подготовлено второе издание «Очерков гнойной хирургии». Летом 1943 года в Москву для издания были затребованы рукописи «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов».

Владыка Лука был, как говорят, хирургом от Бога. Был он также и прекрасным организатором врачебного дела. В бытность, когда он являлся главным консультантом красноярских госпиталей, по его инициативе было организовано специальное отделение для раненых в грудь, имевших гнойные осложнения. Из всех красноярских госпиталей только в госпитале 15-15 осуществлялось оказание специализированной хирургической помощи и лечение. Другим его «нововведением» был новый способ резекции коленного сустава, поражённого гнойными осложнениями. Результаты его метода были налицо: тяжелораненые не только выживали и избегали ампутаций и увечий, но и в короткие сроки, по сравнению с прежним методом лечения, выздоравливали. Это был настоящий прорыв в военной хирургии, и эта работа профессора Войно-Ясенецкого впоследствии была высоко оценена на государственном уровне.

За годы своих сибирских ссылок святитель Лука побывал и в Новосибирске. Несколько раз – проездом, следуя по этапу на ссылку, а один раз архиепископ Лука был приглашен в Новосибирск на конференцию военных хирургов 24–29 марта 1943 года и выступил с 40-минутным программным докладом по одной из важнейших проблем военной хирургии «Наш опыт лечения огнестрельного остеомиелита в госпитале глубокого тыла».

Срок сибирской ссылки архиепископа Луки официально закончился в июле 1942 года, но фактически продолжался до конца 1943 года, когда он получил телеграмму от наркома здравоохранения следующего содержания: «Намерены перевести Вас в Тамбов, широкое поле деятельности в госпиталях и крупной больнице».

Хирургической работы в Тамбове оказалось значительно больше, чем в Красноярске. Тамбов был перевалочным пунктом для раненых, здесь шла их обработка, а дальше их везли вглубь, в Саратов. Тех, которые были нетранспортабельны, находились в тяжелом состоянии, оставляли здесь, они и были пациентами хирурга-архиепископа Луки. Ко времени приезда архиепископа Луки в Тамбов в области действовала мощная госпитальная база, состоявшая почти из двухсот госпиталей, которая формировалась в четыре очереди, две последние из которых – в связи с тяжелыми боями под Сталинградом и Воронежем летом 1942 года и в преддверии Курской битвы в 1943 году. Войно-Ясенецкий был назначен главным консультантом всех этих госпиталей. Как главному хирургу Тамбовской госпитальной базы ему пришлось курировать около 150 госпиталей, в каждом из которых было от 500 до 1000 коек. В то время ему шёл уже 67-й год.

Старшая операционная сестра эвакогоспиталя № 1106 Людмила Семёновна Лесных, впоследствии заслуженный медработник 2-й городской больницы имени архиепископа Луки, вспоминала об одной из первых операций, сделанных архиепископом Лукой сразу по приезде в Тамбов: «Когда прибывали раненые в Тамбов, то мы, медсестры, не поднимая головы, их принимали, обмывали, оперировали, бинтовали… В то время приезжало очень много профессуры из Москвы, начальство заранее предупреждало: „Смотрите, чтобы было все в порядке!“ Если предстояла операция с каким-нибудь известным врачом, то ассистировать направлялись лучшие медсёстры. Так было и с владыкой Лукой.

Операция должна была проходить в госпитале, который размещался на втором этаже здания „Детского мира“, бывшей семинарии. Мы вместе со второй медсестрой подготовили операционный стол и инструменты. Вдруг открывается дверь, и входит доктор с седой бородой, запомнились сразу его добрые глаза. Он вошел в операционную, сам перекрестился и перекрестил нас всех, обратившись со словами: „Ну что, голубушки, у вас все готово?“ Мы были в волнении, зная, что должны были показаться с хорошей стороны приезжему профессору, но его мягкий и тихий голос как-то сразу успокоил и настроил на доверительное расположение во время операции. В то время мы не были привычны к тому, что в операционной была полная тишина, как это было при Луке. Наши врачи были несдержанны во время операции, часто ругались, могли не только грубо сказать, поторопить, но и инструмент бросить, если что не так.

Эту операцию Луке помогали провести кроме нас, двух медсестёр, ещё два врача-ассистента. Как сейчас помню, операция была полостная, то есть вскрывалась полость живота. Было тяжелое ранение с поражением печени и кишечника. После операции, когда мы сняли перчатки, владыка Лука вновь всех благословил, перекрестив своей рукой, и, уходя, подошел к нам, медсёстрам. „До свидания, спасибо, голубушки. Ваши руки очень хорошо помогают!“ – сказав эти слова, он поцеловал наши руки».

Профессор Войно-Ясенецкий в Тамбове был не только главным консультантом всех госпиталей, он был также назначен и архиепископом Тамбовским. Епархию он застал в тяжелейшем состоянии, она была фактически уничтожена. В Тамбовской епархии, где некогда было 110 церквей, на момент прибытия владыки оставалось две, одна из них в самом Тамбове. Тамбовский храм, долгие годы бывший общежитием для рабочих, находился в крайнем запустении. Святителю надо было отремонтировать храм, собрать священнослужителей, возобновить службы и при этом продолжать оперировать раненых. «Приводим церковь в боголепный вид, – писал владыка сыну Михаилу 10 августа 1944 года. – Работа в госпитале идет отлично. Читаю лекции врачам о гнойных артритах. Свободных дней почти нет. По субботам два часа принимаю в поликлинике. Дома не принимаю, ибо это уже совсем непосильно для меня. Но больные, особенно деревенские, приезжающие издалека, этого не понимают и называют меня безжалостным архиереем. Это очень тяжело для меня. Придётся в исключительных случаях и на дому принимать».

Профессор-архиепископ Лука, где бы он ни оказывался, читал врачам лекции, был желанным докладчиком на научных конференциях. Из Тамбова он писал своему сыну Михаилу: «По просьбе президиума хирургического общества я сделал доклад об остеомиелите на окружной конференции Орловского военного округа. Выступал и заседал в президиуме в рясе, с крестом и панагией».

Где бы ни находился великий хирург, везде он продолжал свои научные разработки новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний. В конце 1943 года было опубликовано второе издание «Очерков гнойной хирургии», переработанное и значительно дополненное, а в 1944 году вышла книга «Поздние резекции инфицированных огнестрельных ранений суставов». За эти два труда в 1946 году ему была присуждена Сталинская премия I степени. Из двухсот тысяч рублей премии, полагавшихся сталинскому лауреату, сто тридцать тысяч владыка перечислил в помощь детям-сиротам, пострадавшим в годы Великой Отечественной войны.

В декабре 1945 года архипастырю-хирургу Луке Войно-Ясенецкому была вручена медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов». Работа владыки Луки как консультанта была завершена, госпитали осенью 1944 года покинули Тамбов и двинулись дальше на запад.

В мае 1946 года архиепископ Лука был переведен в Крым, где его снова ожидали архипастырские труды по восстановлению разрушенной Крымской епархии и труды врачебные. И снова он, сам уже больной, проведший в тюрьмах, лагерях и ссылках более 11 лет, лечил, утешал, помогал, кормил, молитвенно поддерживал приходивших к нему обездоленных, несчастных, опалённых войной людей, потерявших близких, дома, не имевших средств к существованию.

Вот один из бесчисленных примеров проявления его милосердной души. В послевоенные годы в Крыму, как и везде, было голодно, люди умирали от голода на улицах. В эти годы у него дома всегда был готов, пусть немудреный, обед для нескольких человек: «На обед приходило много голодных детей, одиноких старых женщин, бедняков, лишённых средств к существованию. Я каждый день варила большой котел, и его выгребали до дна. Вечером дядя спрашивал: „Сколько сегодня было за столом? Ты всех накормила? Всем хватило?“», – вспоминала В. Прозоровская, племянница архиепископа Луки, жившая с ним тогда.

Где бы ни трудился святой доктор Войно-Ясенецкий, врачи и медсестры говорили о нем, как о необыкновенном человеке и хирурге от Бога. Он поражал их и тем, что сразу мог поставить точный диагноз и определить, нужна операция или нет. Милосердный врач-архиепископ даже когда он уже ослеп и не мог лечить, оперировать, продолжал консультировать приходящих к нему больных, устраивал их на лечение, операции.

Святитель Лука скончался в 1961 году, 11 июня, в день, когда Церковь праздновала память Всех Святых, в земле Русской просиявших. Его похороны в Симферополе, несмотря на все попытки атеистических властей запретить народное шествие с гробом владыки на кладбище, вылились в грандиозное событие, всеобщее проявление любви к врачу и архиепископу Симферопольскому и Крымскому Луке. Провожал его в последний путь весь город: улицы забиты, остановилось всякое движение транспорта. Люди были везде: на балконах, на крышах, даже на деревьях.

Одна из симферопольских работниц здравоохранения вспоминала: «Когда владыка умер, за его гробом шли все. И сейчас он в Симферополе не забываем. Он действительно святой человек. Он никогда ничего не требовал для себя взамен: никаких санов, постов, никакой мзды. Всё раздавал другим. Получая какие-то проценты со сталинской премии, раздавал их нуждающимся. Жил аскетически скромно. Это был человек великой души и огромной духовной силы, которую он отдавал на служение Богу, бескорыстно и искренне».

arhiepiskopluka-2.jpg

В 2000 году на юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви архиепископ Лука был прославлен в сонме новомучеников и исповедников Русской Церкви. Святые его мощи находятся в кафедральном Свято-Троицком соборе города Симферополя. В честь милосердного врача названы больницы, медицинские университеты, в городах ему поставлены памятники. Памятник святому хирургу установлен в Красноярске. Многие хирурги нашей страны бережно хранят портрет владыки Луки в своих кабинетах.

Святой врач Лука глубоко почитается и за пределами России. Особо благоговейное отношение к нему в Греции, где о нем изданы книги, существуют построенные в честь него храмы. На греческих иконах святителя-хирурга начертано: «Святой Лука, архиепископ Симферопольский и Крымский, врач». 

Поделиться публикацией:

Статьи

Кормчий Русской Церкви на ее историческом повороте

Русская Православная Церковь отмечает 15 лет со дня интронизации Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. 

Очерк истории Новосибирской епархии

Глава 1. Эпоха, в которую родилась епархия 

Милосердие - путь ко спасению души

100-летию Новосибирской епархии  

Наши культурные утраты и наши духовные надежды

Доклад митрополита Новосибирского и Бердского Никодима на IX Парламентских Рождественских встречах  

Книжная коллекция «Просветитель Алтая» в цифровом формате

Новосибирская государственная областная научная библиотека (НГОНБ) – обладатель уникального фонда редких книг, представляющих огромную духовную и культурную ценность 

все статьи




Фотоальбом
Фото из галереи «Митрополит Новосибирский и Бердский Никодим совершил Литургию в праздник Рождества Пресвятой Богородицы» перейти в фотогалерею
Система Orphus