В настоящее судьбоносное время мы всё чаще слышим и сами употребляем слова воспитание, наставничество. Чтобы яснее понять смысл этих слов, надлежит вспомнить о преподобном Сергии Радонежском, духовном воспитателе русского народа в эпоху защиты самостоятельности русской государственности в XIV веке.

26 сентября 1892 года, в день всероссийского празднования 500-летия со дня преставления преподобного Сергия, профессор Московской Духовной Академии, академик Василий Осипович Ключевский (1841-1911) на торжественном заседании Академии в память преподобного Сергия произнес актовую речь «Благодатный воспитатель русского народа».

 Эта ставшая знаменитой речь заканчивалась словами, обращенными к современникам: «Творя память преподобного Сергия, мы проверяем самих себя, пересматриваем свой нравственный запас, завещанный нам великими строителями нашего нравственного порядка, обновляем его, пополняя произведенные в нем траты. Ворота Лавры преподобного Сергия затворятся и лампады погаснут над его гробницей только тогда, когда мы растратим этот запас без остатка, не пополняя его».

Эти слова относятся и к нам, обращающимся с молитвами к преподобному Сергию в XXI веке и переживающим новые испытания для нас и для Отечества нашего. Знаменательно, что именно в настоящее время величайшая наша святыня – икона «Троица» возвращается в Троице-Сергиеву Лавру, дабы воззрением на Святую Троицу побеждался страх розни мира сего.

Как свидетельствует предание, икона «Троица» была написана преподобным Андреем Рублевым в память о преподобном Сергии и выразила молитвенный замысел обоих святых – преподобного Сергия Радонежского и преподобного Андрея Рублева. А молитвенным их замыслом было то, что в молитве святой Литургии называется «соединением всех» под осенением и во славу Нераздельной Троицы. К этой же спасительной цели призывают нас слова Христа Спасителя «Да будут все едино» (Ин. 17,21).

Преподобный Сергий посвятил построенный им храм и основанный им монастырь Пресвятой Троице, чтобы молитвенным взиранием на Святую Троицу побеждался страх ненавистной розни мира сего.

О каком страхе идет речь?

Есть страх Божий. Это святое спасительное чувство в Святой Библии называется началом премудрости (Пс. 110,10). И есть страх вражды, ссор, раздоров, смут, междоусобиц и войн. Это и есть страх ненавистной для христианина розни мира сего. Такой страх был у современников преподобного Сергия. Ведь уже более ста пятидесяти лет Русь разоряли монголо-татарские завоеватели. Страшились русские люди также нападений со стороны врагов с Запада. Да и сами русские князья нередко воевали друг с другом, несмотря на то, что были родственниками. Рознь мира сего была ненавистна многим. Но как можно было победить эту рознь и достигнуть мира?

Ответ дал преподобный Сергий: молитвенным взиранием на Святую Единосущную Животворящую и Нераздельную Троицу, горячей молитвой к Триединому Богу нашему и жизнью по святым Господним заповедям.

В первую очередь побеждать ненавистную рознь мира сего учились ближайшие ученики преподобного Сергия. Многие из них прославлены как святые угодники Божии. Преподобный заботился много и о том, чтобы все русские люди победили в себе страх ненавистной розни мира сего.

Святой много послужил укреплению и поддержанию мира на Русской земле, раздираемой княжескими междоусобицами. Не единожды он мирил враждовавших между собой удельных князей и призывал их иметь страх Божий и хранить единство Русской земли. Святая жизнь и великие подвиги преподобного Сергия убеждали его современников, что любовью и смирением достигаются такие цели, которых невозможно достичь, надеясь только на свои силы.

В своей речи 26 сентября 1892 года В.О. Ключевский сказал: «Есть имена, которые носили исторические люди, жившие в известное время, делавшие исторически известное жизненное дело, но имена, которые уже утратили хронологическое значение, выступили из границ времени, когда жили их носители. Это потому, что дело, сделанное таким человеком, по своему значению так далеко выходило за пределы своего века, своим благотворным действием так глубоко захватило жизнь дальнейших поколений, что с лица, его сделавшего, в сознании этих поколений постепенно спадало всё временное и местное, и оно из исторического деятеля превратилось в народную идею, а самое дело его из исторического факта стало практической заповедью, заветом, тем, что мы привыкли называть идеалом».

По словам В.О. Ключевского, такие люди становятся для грядущих поколений «вечными их спутниками, даже путеводителями, и целые века благоговейно твердят их дорогие имена не столько для того, чтобы благодарно почитать их память, сколько для того, чтобы самим не забыть правила, ими завещанного. Таково имя преподобного Сергия: это не только назидательная, отрадная страница нашей истории, но и светлая черта нашего нравственного народного содержания».

«Какой подвиг так освятил это имя?» – спрашивает В.О. Ключевский.

И, отвечая на этот вопрос историк вспоминает время, когда подвизался преподобный Сергий Радонежский.

Родился святой тогда, когда «вымирали последние старики, увидевшие свет около времени татарского разгрома Русской земли, и когда уже трудно было найти людей, которые бы этот разгром помнили». Но при этом у русских людей до боли сохранялось впечатление ужаса, произведенного нашествием на Русь страшных кочевников с Востока. Ордынское иго принесло не только материальное, но и нравственное разорение. «Люди беспомощно опускали руки, умы теряли всякую бодрость и упругость и безнадёжно отдавались своему прискорбному положению, не находя и не ища никакого выхода. Что еще хуже, ужасом отцов, переживших бурю, заражались дети, родившиеся после нее. Мать пугала непокойного ребенка лихим татарином; услышав это злое слово, взрослые растерянно бросались бежать, сами не зная куда. Внешняя случайная беда грозила превратиться во внутренний хронический недуг; панический ужас одного поколения мог развиться в народную робость, в черту национального характера».

Шли годы, десятилетия, столетия… И вот, в XIV веке на Руси начинается духовное оживление народа. Три великих русских святых – митрополит Московский Алексий, преподобный Сергий Радонежский и святитель Стефан Пермский – стали духовными водителями русского народа к духовному и государственному возрождению. «Эта присноблаженная троица ярким созвездием блещет в нашем XIV веке, делая его зарей политического и нравственного возрождения Русской земли» – говорил В.О. Ключевский. «Все три святые мужа, подвизаясь каждый на своем поприще, делали одно общее дело, которое простиралось далеко за пределы церковной жизни и широко захватывало политическое положение всего народа. Это дело – укрепление Русского государства, над созиданием которого по-своему трудились московские князья XIV века. Это дело было исполнением завета, данного русской церковной иерархии величайшим святителем древней Руси митрополитом Петром. Еще в мрачное время татарского ига, когда ниоткуда не проступал луч надежды, он, по преданию, пророчески благословил бедный тогда городок Москву как будущую церковную и государственную столицу Русской земли».

Ключевым событием в освобождении Руси от монголо-татарского ига, в духовном возрождении русского народа стала Куликовская битва 1380 года. «На Куликовом поле оборона христианства слилась с национальным делом Руси и политическим делом Москвы. В неразрывности этой связи дано и благословение преподобного Сергия Москве, собирательнице государства русского», – писал Г.П. Федотов (1886-1951), русский историк, философ, религиозный мыслитель и публицист.

Монастырское жительство преподобного Сергия и его сподвижников имело большое духовно-нравственное влияние и на русских князей, и на всё русской общество. «Мир смотрел на чин жизни в монастыре преподобного Сергия, и то, что он видел, быт и обстановка пустынного братства поучали его самым простым правилам, которыми крепко людское христианское общежитие. В монастыре всё было бедно и скудно, или, как выразился разочарованно один мужичок, пришедший в обитель преподобного Сергия повидать прославленного, величественного игумена, «всё худостно, всё нищетно, всё сиротинско»; в самой ограде монастыря первобытный лес шумел над кельями и осенью обсыпал их кровли палыми листьями и иглами; вокруг церкви торчали свежие пни и валялись неубранные стволы срубленных деревьев; в деревянной церковке за недостатком свеч пахло лучиной; в обиходе братии столько же недостатков, сколько заплат на сермяжной рясе игумена; чего ни хватись, всего нет, по выражению жизнеописателя; случалось, вся братия по целым дням сидела чуть не без куска хлеба. Но все дружны между собою и приветливы к пришельцам, во всем следы порядка и размышления, каждый делает свое дело, каждый работает с молитвой и все молятся после работы; во всех чуялся скрытый огонь, который без искр и вспышек обнаруживался живительной теплотой, обдававшей всякого, кто вступал в эту атмосферу труда, мысли и молитвы. Мир видел всё это и уходил ободренный и освеженный, подобно тому, как мутная волна, прибивая к прибрежной скале, отлагает от себя примесь, захваченную в неопрятном месте, и бежит далее светлой и прозрачной струей».

«Пятьдесят лет делал свое тихое дело преподобный Сергий в Радонежской пустыне; целые полвека приходившие к нему люди вместе с водой из его источника черпали в его пустыне утешение и ободрение и, воротясь в свой круг, по каплям делились им с другими. Никто тогда не считал гостей пустынника и тех, кого они делали причастниками приносимой им благодатной росы, – никто не думал считать этого, как человек, пробуждающийся с ощущением здоровья, не думает о своем пульсе. Но к концу жизни Сергия едва ли вырывался из какой-либо православной груди на Руси скорбный вздох, который бы не облегчался молитвенным призывом имени святого старца».

В рассматриваемой речи В.О. Ключевского «Благодатный воспитатель русского народа» есть очень важно место. «Одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьет урочный час, он соберет свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу».

Обращаясь к преподобному Сергию, мы молимся: «Радуйся, похвала Отечеству твоему; радуйся, пророчеством украшенный, во еже прорицати, яко настоящая, будущая; радуйся, яко молитвами твоими сопротивнии побеждаются, радуйся, православному воинству нашему похвала и утверждение, егоже соблюди молитвами твоими от враг ненаветно, да зовем ти: радуйся Сергие богомудре!  

 

Протоиерей Борис Пивоваров