4 марта 2023 года (19 февраля по церковному календарю) исполнилось 200 лет со дня рождения созидателя русской научной педагогики Константина Дмитриевича Ушинского. Неслучайно юбилейный год великого русского педагога Указом Президента Российской Федерации от 27 июня 2022 года объявлен Годом педагога и наставника.

Наставничество как высшая ступень педагогического служения возвращается в российскую школу. Образ Ушинского – славного наставника учащих и учащихся – лучше всего раскрывает смысл и цель наставничества в школе.

Отмечая 200-летие со дня рождения великого русского педагога, прежде всего надлежит сказать, что вся жизнь Константина Дмитриевича Ушинского – это подвиг самопожертвования мудрого наставника, всемерно заботившегося о духовно-нравственном и патриотическом воспитании детей и учащейся молодежи.   

Окончив в университете курс юридических наук, то есть еще до призвания на педагогическое поприще, Ушинский написал в дневнике: «Сделать как можно больше пользы моему Отечеству – вот единственная цель моей жизни, и к ней-то я должен направлять все свои способности». Будущий педагог был совершенно чужд стремления к внешним успехам в избираемом им общественном служении. Он так писал в своём дневнике: «Не будем спешить, побуждаемые эгоистической жаждой вкусить от плодов дел наших!» «В поте лица, в пыли презрения, под знойными лучами пекущего солнца, рискуя жизнью, бросать семена в землю, зная, что никогда не увидишь жатвы, и всё-таки работать до конца жизни, – страшное бытие. Отдать всё потомкам, которые забудут и имена наши, не ожидая награды ни на земле, ни на небе, – знать это и все-таки отдать им и жизнь свою – велика любовь к истине, ко благу, к идее! велико назначение!.. Труднейшая, бесславнейшая доля в массе трудов человечества – лучшая доля, величайшая доля!» (из Дневника за 1844–1845 гг.). При чтении дневниковых записей Ушинского вспоминаются молитвенные слова Псалтири: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу о милости Твоей и истине Твоей» (Пс. 113, 9).

14 апреля 1845 года, в самый канун праздника Светлого Христова Воскресения, Ушинский записал в своем дневнике: «Через 20 минут раздастся колокольный звон, извещающий, что для верующих Воскрес Христос! Спаситель! Я верую Твоему Воскресению! Помоги мне сделать всё доброе, что я могу! Благослови дела мои, если они будут благи, отвергни злые! Не за себя молю, но за благо, которое могу совершить!»

Едва приступив к педагогической практике, Ушинский написал в одной из своих статей: «Всё школьное учение и вся школьная жизнь должны быть проникнуты разумным, религиозным и нравственным элементом».

Особое место в педагогическом наследии великого педагога занимает творение «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии». В нем Ушинский ясно определил: «Педагогика – не наука, а искусство: самое обширное, сложное, самое высокое и самое необходимое из всех искусств».

Чтобы воспитывать, обучая человека, надо знать всего человека, считал Ушинский. «Воспитатель должен стремиться узнать человека, каков он есть в действительности, со всеми его слабостями и во всем величии, со всеми его буднишними, мелкими нуждами и со всеми его великими духовными требованиями. Воспитатель должен знать человека в семействе, в обществе, среди народа, среди человечества и наедине со своею совестью; во всех возрастах, во всех классах, во всех положениях, в радости и горе, в величии и унижении, в избытке сил и болезни, среди неограниченных надежд и на одре смерти, когда слово человеческого утешения уже бессильно». Таким учителем, воспитателем и наставником был сам Константин Дмитриевич Ушинский.

«Мы сохраняем твёрдое убеждение, – писал Ушинский, – что великое искусство воспитания едва только начинается, что мы стоим еще в преддверии этого искусства и не вошли в самый храм его, и что до сих пор люди не обратили на воспитание того внимания, какого оно заслуживает».

Ушинский считал, что целью, идеалом педагогики является совершенный человек. В первом томе педагогической антропологии «Человек как предмет воспитания» Ушинский писал, что «вечно предшествующий идеал педагогического искусства есть совершенный человек». А педагогика «стремится к идеалу вечно достигаемому и никогда вполне не достижимому». В материалах к третьему тому педагогической антропологии (Ушинский не успел завершить и издать эту часть своего труда) прямо говорится об идеале воспитания: «Этот идеал надо внедрять детям с детства, этот идеал — Христос. Каждый христианин рожден для высшего совершенства!» (Ушинский К.Д. Собрание сочинений в 11 томах. Т.10. – М.-Л., 1950. – С. 323).

«Опыт педагогической антропологии» Ушинского – уникальное творение великого педагога-наставника – к сожалению, почти неизвестно русскому учителю. Утверждая, что педагог должен знать всего человека, знать каков он есть в действительности, Ушинский не только подробно излагает необходимые педагогу научные сведения по физиологии и психологии, но и прямо говорит о том, сколь важное значение в воспитании занимает душа человека! 

Многие учителя слышат и произносят слова «психология», «психолог», но употребляют их как эвфемизмы. А Ушинский всерьез говорит о душе. При этом он убедительно показывает, что материалистический подход к психологии и педагогике внутренне противоречив и совсем ненаучен. Психология – это наука о душе. Психи (ψυχή) в переводе с греческого – душа. Но психология как наука о душе без души – это бессмыслица, нелепость, несообразность!

Рассматривая человека как предмет воспитания, Константин Дмитриевич Ушинский в своей педагогической антропологии, представляет человека во всей целостности. Начинает он с телесного состава человека (физиология). Затем обращает свой взор на душевное устроение человека (психология). А в заключение он говорит о духе – о духовной жизненной силе человека. Согласно библейской антропологии человеческий состав – это не только тело. Это душа и тело (дихотомия). Или даже – дух, душа и тело (трихотомия), когда дух понимается как высшее проявление божественных душевных дарований человека.    

В своей педагогической антропологии Ушинский постоянно подчеркивает различие между человеком и животными существами. У души человеческой есть словесная сила, которая свидетельствует об образе Божием в человеке, у человека также имеется самосознание. У животных существ есть природная душевная жизнь, а разумной души нет, как нет и самосознания. Согласно антропологии Ушинского – понять человека и правильно воспитать возможно, только учитывая весь состав человека как существа богоподобного, имеющего не только тело, но также и душу, оживотворенную Духом Божиим при творении человека (Быт. 2,7).

В деле преобразования русской школы К.Д. Ушинский наибольшую ответственность возлагал на личность учителя, который должен быть и «истинным христианским воспитателем», и специалистом, прошедшим «долговременную теоретическую и практическую подготовку». «Мы требуем, чтобы учитель русского языка, учитель истории и т.д. не только вбивали в голову своим ученикам факты своих наук, но развивали их умственно и нравственно. Но на чем же может опираться нравственное развитие, если не на христианстве?!»

Святой православной вере Ушинский придавал первостепенное и решающее значение в духовно-нравственном воспитании детей и юношества. Православие он называл народной религией, то есть религией русского народа. Заметим, что о религиозном воспитании Ушинский писал в эпоху великих реформ XIX века, когда безбожная пропаганда активно проникала в газеты, журналы и образовательные учреждения.

«Знаем также, – писал он, – что для многих наша народная религия, как необходимый элемент воспитания, кажется требованием излишним и стеснительным; но тем не менее, считая святой обязанностью каждого в таком великом деле, каково народное воспитание, выражать свои глубочайшие убеждения, мы скажем, что уже по одной народности этой религии не только всякий воспитатель юных поколений, но даже всякий, кто не хочет показать, что он не любит и не уважает своего народа, должен если уже не с любовью, то, по крайней мере, с глубочайшим уважением прикасаться к тем его убеждениям, которые для него так святы и дороги и с которыми неразрывно срослось всё, что есть лучшего в его природе». 

«Дело народного воспитания должно быть освящено Церковью, а школа должна быть преддверием Церкви», – утверждал великий педагог. При этом он считал «удобным выразить вообще желание, чтобы наше светское образование сблизилось с религиозным; особенно, приступая к делу народного воспитания, весьма полезно бы было, чтобы для светских лиц была открыта возможность полного богословского образования – в семинариях ли или в университетах, и чтобы для лиц духовного звания сделалось доступным полное педагогическое образование. Тогда только мы вправе будем ожидать плодовитого сближения между этими двумя сторонами русской жизни – между образованием и Церковью». К.Д. Ушинский был уверен в неразрывной связи этих двух сторон русской жизни. Вот что он писал, например, о влиянии на русское воспитание православного Богослужения:

«Всякий, получивший чисто русское воспитание, непременно отыщет в душе своей глубокие, неизгладимые впечатления множества церковных песен и священнодействий, службы Великого поста и Страстной недели, встречи Светлого праздника, Рождества, Крещения и всех тех годичных церковных торжеств и служб, которые составляют эпохи в годовой жизни каждого чисто русского семейства». И даже церковнославянский язык имеет, по мнению педагога, особое значение для русского человека: «Есть что-то чудное, недоступное прихоти времени даже в том необыкновенно богатом, звучном и выразительном языке, которым оглашаются наши русские храмы и происхождение которого укрывается от самых пытливых взоров, вооружённых всеми средствами европейской науки».

Чтобы глубже понять нравственные принципы Ушинского как педагога-наставника, необходимо ознакомиться с его статьей «О нравственном элементе в русском воспитании». Эта работа была опубликована в 1860 году в «Журнале Министерства Народного Просвещения». В ней рассматриваются самые острые проблемы общественного и семейного воспитания. Во вводной части этой замечательной статьи, ярко выражающей педагогические принципы Ушинского, утверждается, что именно нравственное влияние является основой и главной задачей воспитания.

К.Д. Ушинский различал два чувства – чувство общественное, нравственное и чувство эгоизма, которое он называл чувством личности. Во введении к указанной статье он писал:

«Чувство общественности или, другими словами, нравственное чувство живет в каждом из нас точно так же, как и чувство личности, эгоизма. Оба эти чувства в виде микроскопических зародышей рождаются вместе с человеком. Но тогда как первое, то есть нравственное чувство, благороднейшее и нежнейшее растение души человеческой, требует большого ухода и присмотра, чтобы вырасти и окрепнуть, другое, как всякий бурьян, не требует для своего преуспеяния ни ухода, ни присмотра и, не обуздываемое вовремя, скоро подавляет все лучшие, нежнейшие растения. Сам Божественный Сердцеведец нашёл ненужным заботиться о возрасте того чувства: никто и без того из собственного побуждения не подавляет своей живучей плоти, этого источника всякого эгоизма, „но питает и греет ю“.

Убежденные в том, что нравственность не есть необходимое последствие учености и умственного развития, мы еще убеждены и в том, что воспитание, семейное и общественное, вместе с влиянием литературы, общественной жизни и других общественных сил, может иметь сильное и решительное влияние на образование нравственного достоинства в человеке. Кроме того, мы смело высказываем убеждение, что влияние нравственное составляет главную задачу воспитания, гораздо более важную, чем развитие ума вообще, наполнение головы познаниями и разъяснение каждому его личных интересов».

В этой же статье – «О нравственном элементе в русском воспитании» – Ушинский прекрасно написал о важности православных русских традиций в деле воспитания детей. «Мы сохраняем отрадную уверенность, что многие из нас и теперь не могут без глубочайшего душевного удовольствия вспомнить о тех мирных, сияющих торжествах, о тех то грустных, то торжественных мотивах, которые Православная Церковь вносила в нашу родимую семью, и мы желали бы, чтобы ни одно русское дитя не было лишено святого, отрадного, воспитательного влияния Православной Церкви. Поверьте, что никакими эгоистическими расчетами не исчерпать потребностей души человеческой, что много еще есть в ней непостигнутых влияний и не вполне раскрытых чувств, которые долго ни одному психологу не удастся замкнуть в тесную рамку системы, и что именно из этих-то непостижимо глубоких тайников души человеческой рождаются и лучшие ее побуждения, и величайшие помыслы, и благороднейшие деяния, и те произведения искусства и поэзии, которым дивится свет, не понимая, откуда они могли родиться. Как часто мы встречали безумные усилия завалить эти живительные родники – встречали рядом с удивлением к тем произведениям, которые из них произошли. Посмотрите, откуда почерпнуты самые теплые, самые лучшие страницы наших замечательнейших писателей; откуда вылились самые задушевные и трогательные страницы в произведениях Пушкина, Тургенева, Аксакова, Гоголя? Неужели из их общеевропейской, безличной образованности?».

Константин Дмитриевич Ушинский давно признан отцом русской педагогики. Им разрабатывались методологические вопросы педагогики, содержания образования, дидактики, методики обучения родному языку, поднимались проблемы организации средних учебных заведений, создания сети народных школ в России, подготовки для них учителей. Им были также составлены прекрасные учебники для детей – «Детский мир» и «Родное слово». Несколько поколений наших предков учились по этим учебникам.

Одна из самых замечательных работ Ушинского – это статья «Труд в его психическом и воспитательном значении». В этом блестящем педагогическом исследовании на основе ясных фактов Ушинский доказал, что «без личного труда человек не может идти вперед, не может оставаться на одном месте, но должен идти назад». Труд, по мнению Ушинского, стал «довершительным законом человеческой природы, телесной и духовной, и человеческой жизни на земле, отдельной и в обществе, необходимым условием его телесного, нравственного и умственного совершенствования, его человеческого достоинства, его свободы и, наконец, – его наслаждений и счастья».

К.Д. Ушинский имел чуткую совесть, зоркий ум и твердую волю. Он был прямодушным, порядочным, целеустремленным, и всё делал для того, чтобы везде торжествовал нравственный закон! Он всемерно стремился вернуть и учащим, и учащимся и родителям учащихся утраченное понимание человеческой сути, то есть понимание цели и смысла жизни. Он постоянно скорбел об ущербности самосознания многих окружающих его людей, живших как во сне, заботящихся больше о суетном, и остававшихся в косности, несмотря на бурные перемены в окружающей жизни.

К.Д. Ушинский, всегда учил тому, чтобы слова не расходились с делами, с жизнью. Он буквально страдал, видя, как за правильными и красивыми словами об общественной пользе скрывается корыстный личный интерес, то есть нравственная раздвоенность, лицемерие, лукавство и обман. «На уничтожение этой-то раздвоенности нашей природы должно преимущественно действовать воспитание», – писал К.Д. Ушинский.

«Много ли найдется между нашими родителями таких, которые бы серьезно, не для фразы только, сказали своему сыну: „Служи идее христианства, идее истины и добра, идее цивилизации, идее государства и народа, хотя бы это стоило тебе величайших усилий и пожертвований, хотя бы это навлекло на тебя несчастье, бедность и позор, хотя бы это стоило тебе самой жизни“. <…> Скажем более, идея, выражающаяся в этих словах, есть единственная идея, на которой может основываться истинное христианское воспитание. „Ищите прежде всего Царствия Божия, – говорит Спаситель, – и всё остальное само собой приложится вам“. А что же такое Царствие Божие, как не царство веры, истины и добра?» Но мы часто поступаем не так, – скорбел Ушинский. Мы готовим детей наших к жизни только для того, «чтобы им было удобнее плыть по ее течению» – писал он в статье «О нравственном элементе в русском воспитании».

Изучая педагогическую теорию и школьную практику в европейских странах, Ушинский ни на минуту не переставал переживать о состоянии школьного дела в России. Об этом свидетельствуют его «Письма из Швейцарии». Он писал: «Теперь настает время, когда России более всего нужны школы, хорошо устроенные, и учителя хорошо подготовленные, – и много, много школ нужно!.. Иначе и свобода крестьян, и открытое судопроизводство не принесут той пользы, которую могли бы принести эти истинно великие шаги вперед».

Знакомясь с постановкой и состоянием школьного дела на Западе, Ушинский находил немало полезного. Но вместе с тем он видел и отмечал недостатки школьного образования и общественного воспитания в европейских странах. 

«Школу, народную школу дайте России, – и тогда, лет через 30 лет, станет она на прямую дорогу» – писал Ушинский. «Написать книгу для народной школы составляет давно мою любимую мечту, но кажется, ей суждено остаться мечтою. Прежде мне необходимо кончить «Антропологию», а потом только я сколько-нибудь применю «Родное слово» к потребностям сельской школы. Кроме того, у меня в душе еще первоначальная география как окончание «Родного слова». Вот сколько дела, а где силы? И всего досаднее, что в голове все это давно готово, так что три-четыре месяца прежнего здоровья, – и я бы, кажется, все кончил».

Скончался Константин Дмитриевич Ушинский молодым – в возрасте 47 лет. Он тяжело болел – у него было воспаление легких или даже чахотка. Скончался он в Одессе, по пути на лечение, а похоронен в Киеве в Выдубицком монастыре.

Протоиерей Михаил Павловский, заслуженный профессор богословия Ришельевского лицея и Новороссийского университета, прощаясь с почившим наставником учащих и учащихся, в надгробном слове сказал:

«Вот гроб, перед которым с любовью преклонятся и с благодарностью помолятся многие и многие в России; преклонится и помолится дитя и взрослый, ученик и учитель, мать и ее дети; начинающий изучать великое дело воспитания и глубоко изучивший множество систем воспитания. Вот труженик, которого так долго ждали и русская школа, и семья, который книгами своими облегчил и сделал из горького сладким учение для дитяти и для его учителя; который связал матерей с их детьми крепкими узами воспитания; который прочитал незабвенные уроки обучения всем воспитывающим и пишущим о воспитании. Вот тот дивный знакомец, которого никогда не видавши, знаешь, чтишь и любишь, – знаешь его по книгам, наполнившим училища и семьи, чтишь за те разнообразные таланты, которыми щедро награжден был и ни одного не скрыл он в земле; за те многосторонние и глубокие познания, которые черпал он из себя самого, из своей природы и из образованных стран Европы; любишь за ту всегда живую любовь и за то неустанное терпение, с которыми он одинаково писал и азбуку для детей, и глубокое по взглядам и многостороннее по познаниям сочинение свое о человеке как предмете воспитания; любишь за ту новость взгляда на воспитание, истинность которого почувствовали все, когда прочли, но которые высказал он первый, – ту новость, что, „чем меньше возраст учеников, над образованием которых трудился воспитатель, тем больше требуется от него педагогических знаний“. Любишь его за „Детский мир“, в котором он так легко и так увлекательно знакомит детей с ними самими и с окружающей природой; любишь его „Родное слово“, по которому русские дети начали изучать и с любовью изучают родную русскую жизнь во всем богатстве русского языка и во всем разнообразии народных поэтических форм. Вот почему и в нашей разноплеменной и разноязычной Одессе, в которой Провидение указало кончину незабвенному Ушинскому, его гроб окружается такою искреннею любовью и молитвой. Цену воспитателю русских детей и воспитанников Одесса чувствует если не более, то ни в коем случае не менее других городов России. С миром и благословением отпускаем тебя в путь твой, доблестный труженик, до конца жизни свято служивший святому делу воспитания».

Самоотверженным служением Божьему делу наставничества совершил свой педагогический подвиг Константин Дмитриевич Ушинский – народный учитель, ученый-педагог, просветитель.  

О великом значении К.Д. Ушинского для России прекрасно выразился его соратник по педагогической деятельности писатель Л.Н. Модзалевский (1837–1896): «Ушинский – это наш действительно народный педагог, точно так же как Ломоносов – наш народный ученый, Суворов – наш народный полководец, Пушкин – наш народный поэт, Глинка – наш народный композитор». 

«Наставническая и воспитательная деятельность, – считал Ушинский, – может быть, более чем какая-либо другая нуждается в постоянном одушевлении». Пусть 200-летие со дня рождения великого русского педагога послужит добрым побуждением для изучения и освоения его богатейшего педагогического наследия и вместе с тем воодушевит русского учителя, воспитателя, наставника.

 

Протоиерей Борис Пивоваров